Ускользнувшие от спецслужб Беларуси и выехавшие в Украину пресс-секретарь и исполнительный секретарь Координационного совета Антон Родненков и Иван Кравцов на прошедшей вечером 8 сентября в Киеве пресс-конференции раскрыли подробные детали спецоперации по выдворению члена президиума Координационного совета Марии Колесниковой из Беларуси.
Как сообщалось, Мария Колесникова была похищена утром 7 сентября в центре Минска.
История в изложении самих участников:
Антон Родненков. Меня зовут Антон Родненков, я являюсь пресс-секретарем КС, это мой коллега Иван Кравцов, исполнительный секретарь КС. Все началось вчера (7 сентября – ред.) в районе 10 утра. Мне утром позвонили журналисты и сообщили, что Мария Колесникова задержана. Мы стали уточнять эту информацию, пытались связаться с Марией, но не получалось. Через наши программы мы увидели, что телефон Марии находится дома, и мы решили с Иваном поехать, чтобы проверить, что там происходит. Мы зашли в подъезд, поднялись, позвонили в квартиру, там было тихо, начали выходить — и между двором и аркой на проспект Независимости подъехал неожиданно бусик и, как у нас в последнее время в Беларуси часто бывает, оттуда вышли неизвестные люди, они нас в этот бусик затолкали и наша история началась. Мы поехали в одно отделение ГУБОПиК, там я провел порядка 40 минут, я находился просто в кабинете каких-то людей, мне ничего не разъясняли, люди, в кабинете которых я находился, тоже не знали, что я там делаю. Через несколько минут на меня надели наручники, черный мешок на голову и отвезли в другое отделение. Там в таком положении я провел еще 4 часа (реально не более 2, судя по таймингу событий – ред.), никаких вопросов и никаких разъяснений не было. Люди, которые там были, тоже не могли дать никаких комментариев. В районе 14.00 меня опять переместили в ДФР КГК РБ, я был очень удивлен, что меня туда везут. Но зато сняли наручники и мешок с головы, настроение поднялось. Приехал я туда в районе 14.30. До 21.00 вечера ничего не происходило — я просто сидел в кабинете, и никто из присутствующих не знал, почему я здесь нахожусь, какой мой статус и что меня ждет.
Иван Кравцов. У меня была совершенно похожая история, меня с Антоном отвезли в ГУБОПиК, там перегрузили в Фольксваген Поло, и потом перевезли в другое здание, где я находился около 2 часов. Но меня активно пытались спрашивать, я уточнял свой статус: являюсь я свидетелем, подозреваемым, задержан ли я, но опять же никто ничего не уточнял. Я находился в наручниках, сидел уткнувшись в стену около 2,5 часов. Потом мне надели на голову маску, начали меня перевозить. В машине я встретился с майором ДФР и был доставлен в ДФР КГК РБ около 14.00. Около 15.30 вплоть до 21.00 у меня состоялась беседа с тремя сотрудниками в штатском, которые не представлялись, то есть определить их звание не представлялось возможным. Разговор строился довольно понятно. С одной стороны, мне были продемонстрированы некоторые документы, которые, по их мнению, как-то подтверждают мои противозаконные действия, связанные с моими бывшими местами работы. И было сказано, что в случае, если я откажусь принимать тот вариант, в котором заинтересованы сотрудники, то будет немедленно возбуждено уголовное дело по статье «Злоупотребление служебными полномочиями». Сотрудники обращали внимание, что наказание по этой статье — от 5 до 12 лет лишения свободы. На мой вопрос, как я могу оценить адекватность этих обвинений, мне сообщили, что трактовка обвинений по этой статье сложная, доказывать их долго и решение я должен принять быстро. Что интересовало сотрудников? Прежде всего, возможность вывоза Марии Колесниковой за границу. Они объясняли это необходимостью, по их мнению, деэскалации обстановки в стране, и один из вариантов — переехать границу нам троим на моем личном автомобиле. Но мы с Марией часто обсуждали вопрос отъезда — и основная позиция была такая, что мы ни при каких обстоятельствах стараемся территорию РБ не покидать, чтобы быть ближе к происходящим событиям. К концу долгой беседы стало понятно, что их поведение изменилось, стали говорить, что Мария будет доставлена на границу. Я понял, что Мария высказывает ту позицию, которая всегда высказывала, она абсолютно последовательна, поэтому я понял, что ее пытаются доставить насильно. Где-то около 23.00 меня, и я так понимаю, и Антона, посадили в микроавтобусы, по дороге мы заехали в КГБ где-то рядом с украинской границей, и там мы, судя по всему, забрали Марию Колесникову, поэтому у меня есть основания полагать, что весь день 7 сентября она находилась в КГБ. Мы выдвинулись в сторону украинской границы на пункт Александровка.
АР. В 21.30 пришли два молодых человека, они не представились, как я мог сделать вывод, они были либо из ДФР, либо из КГБ. На мой вопрос, что происходит и какой мой статус, они сказали, что они хотят помочь, что я могу помочь Ивану. Они сказали, что в ближайшее время против Ивана будет возбуждено уголовное дело, они нашли доказательства по его прошлой работе, что якобы он злоупотреблял полномочиями рабочими, не вдавались в детали, сказали, что так как я знаком с Иваном и вместе с ним работал, вне зависимости от моей причастности и хоть у них нету никаких доказательств моей причастности, я все равно буду фигурантом, а в рамках белорусского законодательства это будет означать, что я буду находиться под стражей 18 месяцев, а потом они меня отпустят.
Сразу же они сказали, что они могут помочь мне и всем нам, это отличное решение — и мы поедем все вместе в автобусе до украинской границы и на белорусской границе мы пересядем в автомобиль Ивана и поедем в сторону украинской границы, где к нам подсядет Мария Колесникова. Они рассказывали в деталях, выглядело так, как будет все было уже договорено: кто где подсядет, кто как будет сидеть — и я согласился.
После меня вывели в темный микроавтобус, через какое-то время пересадили в черный внедорожник БМВ Х6, я находился все время на заднем сиденье посерединке, с двух сторон находились достаточно крупные молодые люди без опознавательных знаков в черных масках и кепках и двое таких же людей находились еще спереди.
Поначалу мне на голову надели мешок, потом минут через 20 его позволили снять и я мог видеть, как мы ехали. Двигались в колонне из 4-5, на каких-то этапах 6 машин. Одна из машин была машина Ивана Кравцова и несколько других автомобилей. Мы доехали до пограничного пункта, я не выходил из своего черного БМВ и заметил, что автомобиль не останавливаясь выехал на нейтральную территорию. Мне предложили выйти и пройти в БМВ Ивана, сказали, что он там сидит. Иван и вправду сидел. Я сел рядом с водителем, увидел наши паспорта, мой был изъят еще при посещении ДФР.
В этом момент появилась Мария Колесникова, ее вели достаточно шумно. Было видно, что она сопротивляется. Ее насильно затолкали на заднее сиденье, причем изначально был включен режим, не позволяющий открыть задние двери. Она кричала, что никуда не поедет. Как только она оказалась в машине и увидела свой паспорт, она сразу схватила его и порвала на мелкие кусочки, скомкала их и выбросила в окно неизвестным молодым людям, которые окружали машину. После этого она открыла заднее окно, вылезла через него и пошла в сторону белорусской границы.
ИК. Моя задача, по словам сотрудников не то ДФР, не то спецслужб, была нажать на газ и со всей скоростью поехать в сторону украинской границы, как только Мария сядет в машину. Но я эту задачу провалил, не стал быстро передвигаться и дал возможность Марии Колесниковой покинуть автомобиль.
Как происходило пересечение границы? Колонна подъехала к пункту пропуска и меня пересадили за руль собственного автомобиля, который был доставлен сотрудниками спецслужб от центра Минска до границы. Меня посадили и рядом сели два сотрудника спецслужб. У них были паспорта сотрудников Антона и Марии.
Мы подъехали к пограничнику, он взял паспорта, посмотрел на мужчину лет 45, сказал: «Да, Мария, спасибо!», посмотрел на второго мужчину лет 50 и сказал: «Да, Антон, спасибо», посмотрел на мой паспорт и сказал: «Всего хорошего!». То есть под видом Марии Колесниковой и Антона Родненков перемещались сотрудники спецслужб. Пограничник не обратил на это внимания — и это надо понимать.
Мы приехали на нейтральную территорию. Сотрудники вышли, и ко мне начали подсаживать сначала Антона, потом Марию Колесникову. Марию Колесникову привезли в серебристом «Мерседес Спринтер», судя по всему, она ехала именно на нем.
АР. В ходе всей дискуссии и в ДФР и после, когда мы двигались колонной, сотрудники, которые не представились, но которые вели большинство переговоров, достаточно часто и двусмысленно намекали на то, что Мария волнуется, они говорили: «У Марии панические атаки, Марию нужно успокаивать».
Это вызывало у меня тревогу. Но как только я услышал первые слова от Марии, когда ее вели, я сразу понял, что Мария находится в прекрасной форме, она была, как всегда, бодра, приподнята духом, в ней чувствовалась энергия — и сразу стало понятно, что на нас с Иваном пытались повлиять и создать впечатления, что Мария сомневается. Но дальнейшие ее действия показали, что никаких желаний покидать Беларусь у Марии нет.
ИК. Маша Колесникова — настоящий герой! После 12 часов допросов неизвестно где, я предполагаю, что в КГБ, она с полной силой и энергией продолжала требовать справедливости, требовать адвоката, выглядела отлично и следовала согласованному заранее плану. И далее — она пошла в сторону Беларуси, ее подхватил микроавтобус и повисла пауза, так как всем стало понятно, что без паспорта на территорию Украины въехать нельзя, в том числе и принудительно, мы же не выглядели как люди, которые готовы активно содействовать этому процессу.
И судя по всему нас решили задержать еще раз — стали заманивать, просить отъехать машиной немного назад, съехать на обочину. Выехал микроавтобус, где была Мария Колесникова, и попытался нас заблокировать. Мы отъехали, к нам подошли знакомые товарищи, с которыми я общался в ДФР, начали через окно со мной общаться, и тут я вижу, что из леса поперек дороги начинает выезжать синий микроавтобус. Я понял, что ситуация складывается для нас неблагоприятно, нажал на газ, и мы элегантным маневром, по обочине, на всех 220 лошадиных силах уехали от тех сотрудников, которые уже окружили автомобиль, и микроавтобуса, который не успел заблокировать дорогу. За нами образовалась погоня, они сели в автомобиль, мы это видели и максимально быстро приближались к шлагбауму, который знаменовал для нас точку назначения. Там нас встретили очень любезные и понимающие сотрудники пограничных войск Украины, за что им большое спасибо.
АР. Когда мы приехали на украинскую сторону, мы дали комментарий и СБУ, и представителям пограничной разведки, и представителям пограничных войск. Поэтому те заявления Александра Лукашенко, когда он говорил, что мы были задержаны, отражают то, насколько он информирован и насколько хорошо налажена коммуникация между пограничными службами двух соседних стран. После того, как мы покинули пограничный пункт, мы направились в Киев. Вот, наверное, и все.
…..
ИК комментирует постановочное видео с его участием: Видео — это очень интересный момент. Сотрудники, которые были со мной, требовали запись видео. Они предложили свой вариант текста, но мы согласовали более нейтральный. Меня отвезли в лес, один человек в костюме держал диодную палку, а второй человек в балаклаве и камуфляжной форме подал мне селфи-палку с телефоном. И мы под контролем еще два замечательных людей сделали несколько вариантов записи. В какой-то степени эта запись отражает правду: беседа была, было принято решение с учетом многих факторов покинуть территорию Беларуси, но Мария Колесникова, разумеется, не покинула территорию Республики Беларусь.
…..
АР. Чтобы вывезти троих человек на территорию сопредельного государства, было отправлено более 35 обученных, сильных мужчин, которые в итоге с этой спецоперацией не справились, и которая опять превратилась в какую-то публичную катастрофу для беларуских властей.